ПРИЧИТАНИЯ, ПРИЧЕТЫ, ЗАПРИЧЕТКИ, ПЛАКСЫ

Одна из древнейших составляющих нашего фольклора, неизвестная широкой публике. Натыкаюсь давно, но всё пролистывала или просматривала по диагонали. Во-первых, потому что когда одновременно на страницах между строк мелькает какой-то барабашка, то какие тут причитания? Я за барабашкой. Во-вторых, жанр сам по себе для меня очень странный. Причитания – особо присущи свадебным обрядам: в общем, это такой современный девичник, только по старинке – девушки сидят и причитают да плачутся. О прощании с девичеством, о подруженьках, о своей красоте, да о чём угодно. Смысл этого действа, сколько не читаю, от меня ускользает. Сильно вдаваться в подробности не буду, т.к., честно говоря, читая, как плаканье происходило в разных областях нашей многонациональной, – сама запуталась. Точно одно: девушки причитали от души как на всю оставшуюся жизнь (знали?). А ещё точно, что жанр этот – вымирающий, помнят причеты в основном те, кто сами причитывали на свадьбах. Были даже признанные плакальщицы (причетницы, вопленицы – вот это слово мне особенно любо).

Вот где легко могу понять – поминальный плач. Тут причитания – так же центральный жанр (возможно, даже стоило поставить на первое место, но мысль как пошла). На похоронах мужчины молчали, а женщины выплакивали своё горе. Но главная фишка была не в горе: женщина, будучи хранительницей обрядных знаний, помогала умершему правильно перейти в мир мёртвых. О покойниках я попозже.

Здесь одновременно вспоминаются две вещи. Первая, это грейевские «Мужчины с Марса, женщины с Венеры», где говорится о том, как по-разному М и Ж переживают горе (и прочие вещи; книгу рекомендуют, я сама так и не смогла до конца прочитать, хотя дважды принималась с разницей в 6 лет). Вспоминая вторую, я переношусь в индийский Варанаси – главный крематорий страны. Претёмный вечер, вкуснейший жареный арахис и зрелище погребальных костров на берегу Ганга, куда кладут завёрнутые в саваны тела, а какие-то уже догорают. И местный гид рассказывает, что женщинам к кострам нельзя, ибо своим плачем они помешают душе перенестись в заветную нирвану. Вот такой разный подход, хотя много пишут об одной славянско-санскритской колыбели.

Осаживаем Остапа. «Инде причоты при них нескончаемы и чрезвычайно утомительны для всех членов свадебной церемонии» (из народного).
Наиболее активно причеты начинались на этапе свадебного обряда пропивания невесты – это между её смотринами и сговором. Кроме того, активно причитали и накануне самой свадьбы – в девичник (он же девишник, он же плаканье). Невеста как начинала причитать, так не остановить: подругам, родителям, братьям и сёстрам; дома и на улице. Но чаще, конечно, рядом сидела причитальщица и, соответственно, причитала, а невеста или слова за ней повторяла, или ойкала, где попадёт.
Где день-два причитали, а где и всю неделю.
Разбирающиеся в проблематике говорят о том, что, причитая, невеста не о себе горюет, а переходит в новый социальный статус; причитания же помогают туда правильно попасть. Плач невесты – это действительно прощание с девичьей жизнью. Чтобы всё было по-настоящему, надо как бы умереть от прежнего. Оплакивалась девичья краса, вольная жизнь, прощание с отчим домом. В том числе в причетах мог присутствовать призыв к отсутствующим (умершим) родственникам.

Последние предсвадебные дни были самыми важными среди всех этапов обряда. Неудивительно, ведь в доправославные времена именно они проводили молодых в новый семейный статус и давали новые социальные роли. В ряде мест как раз день накануне венчания назывался «свадьба», а венчание – «венчальный день». А вот есть причет, который начинается словами: «Господи, красно солнышко». Сколь ты не искореняй бесовщину языческую, а она, как вода, нет-нет, да и просочится, генами пронесённая сквозь века.
В ряде областей наиболее драматичные причеты приходились на скрутушник – этап обряда, связанный с праздничным нарядом невесты. Это сегодня несколько недель поисков платья, которое потом мало кто понимает, куда деть, но большинство упрямо покупает; муки и слёзы выбора, слёзы кредитных карт на радость банкам. А во времена давние платье и головной убор – важнейший шаг-символ к замужеству. Сам наряд как бы одушевлялся, невеста с ним разговаривала. Кто читает, вы вообще представляете себе всю эту картину недельных причитаний, приправленных разговором с платьем?

Сговорите скруту добрую,
Чтоб не сердилась скрута добрая
На меня молодешеньку,
А сердилась бы моя скрута добрая
На родимого батюшку
Да на родимую матушку.

А дальше круче: скрута причитающую невесту к себе тоже не подпускала, пока подруги не снимут с неё кручину. И лишь потом заветное платье можно взять в руки. О времена! О нравы!

Чем больше текстов читаю, а затем пишу, тем чаще спотыкаюсь на слове «было». А прошло ли? Или это всего-навсего я не знаю.

По материалам:

  • «Русский Север. Этническая история и народная культура XII-XX века» под ред. И.В Власова
  • «Фольклор и этнография Русского Севера» под ред. Б.Н. Путилова, К.В. Чистова
  • «Культура русского народа», Л.С. Лаврентьева, Ю.И. Смирнов
  • «Фольклор и народное искусство русских Европейского Севера», С.И. Дмитриева
  • «Традиция, трансгрессия, компромисс», С. Адоньева
  • «Символика славянских обрядов», Н.Ф. Сумцов

Оставить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *