Это интервью я записала в июле 2017 г. Тогда я только-только стала регулярно бывать в Архангельской области и подключаться к активной деятельности команды Лесного отеля «Голубино». И, кстати, это мой первый материал в формате интервью. Я немного переписала первоначальный текст, всё же, с тех пор, исписано немало, было чему подучиться.
Часть с Леной мы писали в «Голубино», а часть с Аней – в машине по пути из «Голубино» в Архангельск.
Участие семьи Клепиковских-Шестаковых в развитии туристического комплекса поделилось таким образом:
Олег Клепиковский – уроженец Пинеги – ведёт бизнес в Москве, часть прибыли которого инвестирует в «Голубино». Его жена – Анна Клепиковская – директор по развитию «Голубино», а сейчас ещё и директор Ассоциации «Голос Севера». И, пожалуй, один из самых заметных общественных деятелей всей Архангельской области.
Анна и Олег Клепиковские. Фото из семейного архива
Елена Шестакова – сестра Олега – вместе с мужем Иваном Шестаковым управляют «Голубино». Для этого семья вернулась из Архангельска обратно в посёлок Пинегу. И, между прочим, воспитывают троих сыновей и ждут ещё одного пополнения в семье!
Семья Шестаковых. Фото из семейного архива
Остальная семья не отстаёт: родители Олега и Лены, их сёстры и семьи сестёр тоже принимают участие в семейном предприятии.
«МЫ ТУТ ВЫРОСЛИ, В ПИНЕГЕ»
Территория Лесного отеля «Голубино». Фото: Анна Клепиковская
— Как вы решили заняться «Голубино»? Откуда узнали про это место?
Лена: Голубино всегда было любимым местом отдыха нашей семьи, мы приезжали сюда на пляж, отдыхали. Когда я ушла в декрет (до этого работала в научном институте), стало некуда девать энергию, а делать-то что-то хочется. Муж занимался пассажирскими перевозками1, у нас свои автобусы были. Часть заказов приходилась на перевозку экскурсионных групп по Архангельску. Я и сказала: почему мы так же не можем делать? Давай тоже займёмся! Оформили ИП на туристические услуги, заключили договоры с экскурсоводами и начали потихоньку возить экскурсии: сначала по Архангельску, Северодвинску и в другие, близлежащие к нам места (~200 км). И задумались, а почему не Пи́нега? Давай и к нам в Пи́негу возить.
Первую поездку организовали в гости к оленеводам – нашим друзьям. Тогда это совсем не раскрученный тур был2. Я создала группу Вконтакте, начали понемножку набирать туристов. В автобусе 28 мест, на первую экскурсию записалось 6 человек – ну абсолютно нерентабельно! Ваня (муж Лены. – М.В.) говорил отменять, а я уговорила, что вот так всё и начинается, давай попробуем. В общем, он поехал. А оказалось, что в группе была девушка-журналист, которая написала свои впечатления в местной газете, и на следующую неделю к нам уже 60 человек записалось, потом 100, вот так и стали мы группы к оленеводам возить.
Но ведь и дальше что-то делать хочется. Начали экскурсионные туры в пещеры делать.
— В пещеры решились водить, потому что знали про них?
Лена: Да, с детства. Мы тут выросли в Пинеге, поэтому места эти хорошо знали.
Аня: Да, семья очень активная. Мы раньше приезжали всего на одну неделю, всегда летом. Когда я выходила замуж, муж сказал: «Значит так: «Каждое лето, 25-го июля, в день рождения мамы, мы должны быть в Пинеге». И даже какое-то лето было, когда Олег не смог поехать, а я всё равно поехала.
Пещера «Голубинский провал». Фото: Мария Вилюкова
Пещера «Певческая эстрада». Фото: Вера Вакулова
Ледовое царство пинежских пещер. Фото: Елена Ермолина
Кристаллы ледяного царства. Фото: Анна Клепиковская
— Возвращаясь к «Голубино» …
Аня: …Я вышла замуж. Когда-то давным-давно, это был 2006 год, меня в Пинегу впервые привёз мой тогда ещё не муж, и мы ходили в пещеры. В «Голубино» приезжали отдыхать, красивое место. И мы с Ленкой сидели, думали: вот, а здесь можно сделать вот это, а ещё здесь можно сделать вот это, а здесь – поставить скамеечки, а там то и то. В общем, мечтали мы просто так, несильно всерьёз. Как-то однажды даже спросили, сколько, теоретически, «Голубино» может стоить, сумма прозвучала космическая. Всё было условно: я и Олег работаем в Москве, Лена тогда ещё в институте училась.
Лена: И так шутка за шуткой, а потом слухи до прежнего владельца «Голубино» дошли, что мы вот так работаем. А ему-то из Москвы тоже сложно контролировать. И «Голубино» к тому времени разорялось. Позвонил мужу моему, предложил стать управляющими, но не продавать «Голубино». Мы так работать не хотели. Стали узнавать, что да как. И выяснилось, что, на самом деле, прежнему владельцу почти ничего уже и не принадлежит – все строения гостиничного комплекса в разных банках заложены. Условно говоря, ему принадлежало только что, что внутри зданий: мебель, посуда и т.д.
Аня: Ну да, управлять, но при этом не иметь никаких ресурсов, чтобы инвестировать в восстановление, в зарплаты… да в том состоянии, как всё было – невозможно.
— Занимаясь вопросом покупки «Голубино», вы знали, где и что конкретно узнавать, как выкупать целый туристический комплекс?
Лена: Нет, всему на ходу учились, через такое прошли! У меня ранее был опыт открытия ООО, но здесь стали разбираться: разные аукционы, где и чего заложено, знакомых искали, консультировались, ездили и общались с разными людьми. Ну а далее свои условия покупки выдвинули. Не сразу, но договорились.
— Знали заранее полный список выкупаемых объектов?
Лена: К нам попали документы того, что вообще было у «Голубино». Сразу понимали, что нельзя выкупить только одно какое-то здание. Потому что если кто другое на территории выкупит, то для нас плохо будет. 1,5 года ушло на всю покупку. За день до того, как должны были выйти на сделку, клиринговая палата, где были заложены здания, лишилась лицензии. Поэтому всё ещё на 7 месяцев затянулось: пока конкурсного управляющего назначили, пока конкурс новый объявили, пока торги. В общем, на нервах все были.
Аня: Я как юрист смотрела документы, что мы можем сделать. Выглядело всё ужасно сложно: надо было умудриться одновременно выкупить все здания, заложенные в разных банках, в клиринговой палате, которая сама находилась в процедуре банкротства. Какое-то безумие, мы думали, что не вытянем.
Территория Лесного отеля «Голубино». Фото: Анна Клепиковская
— В каком году окончательно всё выкупили?
Лена: В 2014. Когда начинали здесь работать, у нас в собственности были ресторан и гостиница-пансион. Остальные здания эксплуатировали по договору аренды с предыдущим владельцем.
— Аня, значит, документами ты занималась. В Архангельск надо было ездить?
Аня: Нет, все занимались. Торги проходили дистанционно, на электронных площадках. А на встречи с банками надо было приезжать. У меня в силу предыдущего места работы (руководитель департамента юридического отдела в Scania. – М.В.) был опыт работы с банкротствами, с договорами переуступки прав и т.д. Но здесь ведь как: слышат, что мы из Москвы – значит, есть деньги, значит можно нам долг продать…
— …втридорога.
Аня: Да, поэтому Лена тоже участвовала.
— Нескромный вопрос: выходит, всё на свои выкупали, без инвестиций?
Аня: Да. Ну, мы-то с Олегом думали о квартире в Москве, дом хотели строить в Подмосковье. Всё что-то откладывали, копили. Плюс Олег кредиты брал, плюс и он, и я работали на хороших должностях, поэтому – да, были деньги. Когда выкупили, поняли, что надо срочно строиться, иначе с имеющейся заполняемостью не выходили даже на погашение текущих затрат.
Лена: Инвестиции – только Олег с Аней. Если участвовать в программах разных фондов, то надо писать проекты. Я пыталась, но для этого надо вообще больше ничем не заниматься, а только писать проект, ездить его представлять, защищать. В первый год – вот пока Коле годик был (сын Лены и Вани. – М.В.), между второй и третьей беременностью я так и ездила, выступала. А дальше? «Напишите ещё вот это обоснование, посчитайте нам рентабельность, докажите то и то». В каждой программе своя документация и условия, свои требования по оформлению. Пока отступились от этого, чтобы не распыляться.
Аня: Вот было бы здорово тут горнолыжку развивать, это было бы востребовано. Но уже сейчас пугает регламентация всех процессов3.
1 Пассажирские перевозки – неотъемлемая часть региональной жизни. В Архангельской области, например, между населёнными пунктами 100 и более километров. Общественного транспорта здесь нет, а людям ехать надо. Вот поэтому и существуют небольшие частные ИП.
2 Сейчас экскурсия в стойбище оленеводов – один из топовых туров «Голубино».
Пинега – самая крайняя южная точка, куда оленеводы-кочевники пригоняют стада оленей из Канинской тундры во время зимнего выпаса. В феврале-марте можно съездить и посмотреть на их кочевой быт, а также испытать на себе действие оленетерапии: домашние олени невероятно ласковые, а их пушистые носы никого не оставят равнодушными.
Стойбище оленеводов. Фото: Мария Вилюкова
В 2017 г. команда «Голубино» организовала Праздник Оленя – гости могли приехать в Лесной отель и посмотреть на национальные состязания оленеводов: прыжки через нарты, метание тензея на хорей, гонки на оленьих упряжках. С тех пор праздник прошёл уже три раза, собрав 1 000, затем 2 000, затем 2 500 гостей всего на 5 часов в почти 200 км от Архангельска, и превратился в одно из самых известных и ярких событийных мероприятий области.
Гонки на оленьих упряжках. Фото: Николай Гернет
О нём тоже есть статья, вот здесь.
3 Неподалёку от «Голубино», в месте, которое называется «Красная Горка», раньше была горнолыжка: трасса, подъёмники. И не покидает идея вновь возродить здесь горнолыжный курорт. Но, да, регламентация процессов, а главное, объём инвестиций в этот проект, пугают до сих пор.
НАМ РАССКАЗАЛИ, ЧТО «ВСЁ НОРМАЛЬНО»
— Как идёт бизнес? Сезона4 хватает, чтобы год закрыть?
Лена: Да, хватает. У нас много вложений: по ремонту, в стройку. К тому же, мы все документы сразу оформляем, чтобы ничего не бояться. Прибыль-то она вся вкладывается снова сюда: то один коттедж подремонтировать, то второй. Гостиницу-пансион ремонтировать надо5. По оборудованию: первый сезон всё так же оставили, потому что зима, некогда было ничего ремонтировать, да и денег не было. Первый сезон сколько заработали – сразу все деньги вложили в ремонт ресторана. Стены покрасили, утеплили, а то свет между стенами с улицы просвечивал.
Номер «Стандарт»
Номер «Комфорт»
Ресторан отеля, 1 этаж
Лестница на 2-й этаж ресторана напоминает взвоз поморского дома, по которому могла проехать лошадь вместе с телегой. Стиль здания ресторана специально такой смешанный. Мы говорим, что «Голубино» — это место, где прошлое и настоящее встречаются, чтобы вместе строить будущее.
— С какими сложностями сразу столкнулись?
Лена: Мы пришли уже перед самым новогодним сезоном, некогда особо разбираться было. Собрали весь коллектив, спросили, какие есть самые насущные проблемы. А денег-то у самих тоже нет, даже на то, куда в первую очередь вкладываться бы надо. Нам рассказали, что «всё нормально», только один котёл плохо работает. Новый котёл купили, установили.
И вот первый крупный заезд, предновогодний. Приехали гости, и началось! Один подходит и говорит о том, что помыться не может, горячей воды нет. А администратор ему отвечает, что это нормально, это сейчас в другом номере кто-то моется, а вы ждите, через полчаса и вы помоетесь. Я техника вызываю, спрашиваю, мол, это нормально? Для него нормально, потому что всегда так было. Оказалось, что водонагреватель маленький, воды на всех не хватает. Приходилось объяснять коллективу, что, с точки зрения туриста, который приехал и заплатил деньги, это – не нормально.
— О, вот это мои любимые истории. Сидя в Москве, многие ситуации и не представишь. Всё намного проще видится.
Лена: Да-да. Первый же год у нас крупная авария была: погас свет, на улице -30, аварийный дизель запускаем – он через 15 минут встаёт. А у нас полная база москвичей. -30 – это все системы моментально замерзнут, холод дикий. Ваня с Олегом – на линию, остальные мужики, кто тут были – мой папа, Ванин папа – тоже на лыжи и искать, где обрыв.
Нам ведь в наследство ещё достались 5 км линии и своя подстанция, построенная без документов. Поэтому обслуживать приходится самостоятельно. Так-то электрики в течение часа должны устранять неисправность, а на своей линии – всё сами. Ну вот, одна половина мужчин бросились на линию, другая – дизель ремонтировать. А я, значит, перед 50-ю гостями осталась, надо им что-то объяснять, говорить, а что делать – непонятно. Звоню нашему водителю, а на дворе 6-ое января, все после новогодних праздников, плюс все автобусы заняты. Бегом с Архангельска выезжай, будем людей вывозить, где-то размещать в тепле. Обзваниваю гостиницы – все заняты. Что делать? Выхожу к гостям, стоят, все такие замёрзшие, со свечками в руках. Так и рассказываю, что не знаю, что делать, варианта два: или везём вас в Архангельск, или где-то в Пинеге размещаем (а где в Пинеге? Мест-то тоже нет). Туристы выбрали Пинегу, мол, до утра же всё почините. Ну мы и давай всех обзванивать: у горничной – бабушка, у бармена – тётя; два человека туда, три сюда… Командую: собирайте сухой паёк на ужин и завтрак, по комплекту белья с собой кладите. Горничные озадачены: завтра-то что стелить будем? Завтра и разберёмся. Всех развезли и расселили, в 2 часа ночи аварию устранили. Утром поехали людей собирать, а они все в таком восторге: кого в баню сводили, кого самогонкой напоили. Спрашивали, не специально ли мы такой тур придумали. Ни одного отрицательного отзыва про нас не было после.
Нюансов много. Вот налоговая проверка – говорят, три года их нет. У нас уже два раза приезжали, хотя нам трёх лет нет, кассы проверяли, Природнадзор, Роспотребнадзор6.
— Вы заранее знаете, что они приедут? Звонят вам?
Лена: Кто-то звонит. Кассы неожиданно проверять приехали. Я забор крашу, а они: кассу проверяем! Так мы ж молодые, нам трёх лет нет, нас нельзя проверять. Оказывается, это другое.
— С перечнем законов, как по организации отдыха для детей, например, — ну, невозможно всё упомнить и сделать! Я так представляю, что любая организация может приехать, и всё, что угодно, вам приплести. (Накануне пришёл документ из Министерства образования и науки РФ «О перечне нормативных правовых актов в сфере организации отдыха и оздоровления детей». Это 11 листов А4 с 75-ю пунктами-наименованиями законов, которые необходимо знать и соблюдать в этой связи. – М.В.).
Лена: Так и происходит. Налоговая нас трясёт, потому что мы им показали убыток. А мы правду показали, как есть. Убыток нельзя, надо нулевую заполнять. Раз убыток – то буду проверять: почему мы архангельской компании заплатили, допустим, миллион, а они себе в прибыли 700 тысяч показали. Вот ведь их и проверяйте! Нет же, встречно: и их, и нас.
Или. Закуплено у нас по документам много пиломатериалов, попросили показать, куда мы их используем. Мы проверку водили на водопад, мосточки показывали.
По кассе нам штраф выписали 4 000 рублей на руководителя. Все документы в порядке, но кассовая книга, как оказалось, старого образца. За это штраф.
А ещё у нас экология, перевозки транспортные, гостиничный бизнес, кухня-ресторан: это и санитарные нормы, и регламентация активного туризма, водоохранная зона. Чтобы сделать выписку из налоговой, надо ехать в Новодвинск, это от Архангельска ещё 30 км. Пенсионный фонд – в Архангельске. Росреестр – в Карпогорах (это, примерно, как до Архангельска, только по другой дороге и не всегда туда можно попасть. – М.В.). МФЦ в Пинеге нет, всё через Архангельск.
Аня: Чтобы мусор строительный вывезти, надо лицензированную компанию вызывать. В Пинеге такой нет, только в Архангельске. Т.е. машина должна ехать из Архангельска, чтобы отсюда в Пинегу вывезти (200 км vs 17 км. – М.В).
— Вода, электричество – не централизовано всё?
Аня: Это была наша первая головная боль. Например, все подводы, которые существовали, были сделаны очень высоко над землёй, часто промерзали, бесконечно приходилось всё размораживать. С электричеством – отдельная история. Без тепла с такими зимами мы можем потерять всё, если замёрзнут системы, если что-то не сработает. Надо было покупать генераторы, всё настраивать. А это значит, найти человека, который в этом разбирается, который согласится к нам приехать.
4 Сезон в «Голубино» не круглый год. Апрель и май – межсезонье, когда начинается ледоход, дорогу до Пинеги переливает так, что машины проехать не могут. А осенью, наоборот, ледостав. Дороги тоже плохие. Таким образом, получается, что из года вылетает 4 месяца, когда туристов в Лесном отеле нет.
Каждый раз, когда я рассказываю о том, что во время ледохода в Пинегу и, соответственно, Лесной отель «Голубино», не попасть— дороги переливает — меня удивлённо спрашивают: совсем не попасть? Совсем на машине не проехать? Рассказываю. Раз на раз не приходится, но, временами, да, совсем не проехать. совсем-совсем не проехать. Прув на фото. 
Фото с информационного портала ПИНЕГА.РФ — Новости Пинежья
С конца марта-апреля закрываются ледовые переправы. Потом вводится запрет на проезд тяжеловозов (3,5 т на ось).
~с начала апреля лучше ехать утром, т.к. полотно подмерзает за ночь, рекомендованная скорость 40-60 км/ч.
~в начале-середине мая начинается ледоход и прибывает вода (5-30 см в сутки), а потом вода уходит (до 60 см за сутки). После схода воды стоит остерегаться брёвен и пней, которые вынесло на дорогу.
В 2018 г. основная дорога была закрыта 2 недели, а уже 23 мая открыта официально.
ТОП ваших вопросов и ответы на них:
— Когда переливает дороги?
Непредсказуемо. Как говорят на Пинеге: Северная Двина вскрылась, дней через десять у нас начнётся.
— Надолго ли переливает дороги?
Непредсказуемо. Совсем без дороги от 3-х дней, основной дороги может не быть с месяц. ⠀
Для неместных поясняю: есть основная дорога, а есть технологическая (обычно для лесовозов). При проезде по технологичке действуют некоторые ограничения: например, запрещены организованные перевозки детей. Но зато технологичка менее подтапливается (часть времени доступна только полноприводным).
— И что, люди совсем в изоляции?
На ряде участков действуют паромные переправы. на них, кстати, существует своя очерёдность: транспорт госслужб (скорая, пожарная и т.д.), общественный рейсовый транспорт, легковые а/м, грузовые (в порядке увеличения грузоподъёмности).
На ряде других, когда сходит лёд, начинает ходить катер (долго и холодно).
Ещё в ряде мест можно переправиться «на перекладных»: это когда везде вода упала, и затоплен только 1 мост. Едут до него, там местные на лодке перевозят, далее пересаживаются в другую машину.
Или совсем изоляция.
— Как узнают, можно ли проехать?
Едут и смотрят, а потом передают информацию друг другу.
— И как же живут в изоляции?
А куда им деться? Живут. Готовятся заранее, не первый год так живут.
— А если врача?
Нельзя болеть. В крайнем случае санавиация.
— А чего на трэколе не ездят?
Да откуда ж такая роскошь. Приезжайте, проверим.
И, да, XXI в. на дворе.
5 Гостиницу-пансион с тех пор отремонтировали, пока своими силами.
6 За три года, надо сказать, ничего не изменилось в этом отношении: проверка на проверке.
ВСЁ, ЛАДНО, ЗАВТРА НАЧИНАЕМ!
— Сколько сейчас людей у вас работает?
Лена: 15 постоянных и 5 временных – вызываем, когда большие группы приезжают.
— В основном пинежские работают, да?
Лена: Да, мы местным приоритет отдавали сразу, чтобы для пинежан работа была. А далее – с кем сработались, кто новые правила принял. Вот у предыдущего владельца какая мотивационная политика была? Маленькая зарплата и доплаты за каждый шаг. В результате, например, мы новые кормушки сделали, повесили на деревья. Я сторожа прошу: идёте с утра с завтрака – насыпьте туда зёрнышек, птички будут летать, здорово же. А он мне вопросом: а сколько доплачивать будете? Да такую должностную инструкцию напишу, чтобы вообще не возникало вопросов, за что платят! Так потихоньку и разбирались, сами обучаясь.
Наши замечательные экскурсоводы: Чирцов Виктор Иванович и Шаврин Олег Дмитриевич
— Как персоналом управляете? Вот в Москве модно планёрки разные проводить, беседовать.
Лена: Сложная тема. Стараемся раз в месяц собрания делать, выслушивать. Мы-то вначале думали, что, раз уже готовый бизнес берём, то люди, которые тут работают, всё знают. А оказалось, совсем на разных языках говорим. То, что для меня элементарная вещь, для них – вообще что-то непонятное. И наоборот. Приходится регламенты писать. Но, допустим, администраторам сложно написать регламент: каждая ситуация – новая. Поэтому я постоянно на телефоне, чтобы принимать решения во всём.
Февраль, к нам приезжает автобус, 40 москвичей. Ваня на рыбалку уехал, я тоже думала выходной взять. Администраторы справятся, не впервой. И что-то дёрнуло меня приехать. Захожу – ни один номер не убран, бельё не глажено, сторож куда-то ушёл, а через 2 часа гости приезжают. Что делать – вообще непонятно. Нахожу сторожа, спрашиваю, почему только сейчас мосточки убирает. Так солнышко, говорит, только подтаяло, раньше бы и толку не было. Горничную спрашиваю, почему номера не убраны. Так белья ж нет. Прачку спрашиваю, почему белья нет. Так оно не высохло ещё. Моментально находят, как оправдаться. И ведь не зацепишься. У меня первый раз такая ситуация, не знаю, как быть, привыкли ведь с людьми договариваться. Звоню мужу, а он смеётся, вот почему всё самое интересное без него происходит! Ну, отправила всех – барменов, горничных – номера перестилать, мыть, гладить. Успели.
— Т.е. привязки к должностям и инструкциям, всё-таки, нет?
Лена: Это не обязанность, но мы стараемся настраивать команду, что от работы каждого зависит успех всего предприятия. И не надо думать, что ты только сторож – посторожил, и от тебя ничего не зависит. Смотрим вместе фильмы, тренинги, Ревизорро смотрим. Персонал учим, на курсы отправляем.
— Сами определяете, кого и чему обучаться дополнительно отправлять?
Лена: В основном – да. Недавно в Ростуризме проходили обучение. А там всё строго: надо гарантировать, что точно отучишься, ведь они по деньгам отчитываются. Нам дали 2 места. Министерство контролировало: каждую неделю звонили, опрашивали, точно ли учатся, всё ли хорошо. Доучились, отчитались. В этом году нам ещё 2 места дали, но для руководителей и менеджеров. Я сама поехала, столько нюансов – подумала, что надо прослушать.
— Когда выкупали, думали, кто те туристы, кто к вам поедет? Да и сезон у вас короткий.
Лена: Сезон – лето и зима, в остальное время – распута. Да ничего не планировали, когда выкупали. Никаких расчётов не было. Наобум, нам просто жалко было это место.
Ледоход на Пинеге. Места в первом ряду ждут вас!
— Теперь вас узнают уже, едут.
Лена: У предыдущего владельца был очень грамотный пиар. «Голубино» как бренд хорошо развито было, в Архангельске знали. Другой вопрос, какая репутация сохранилась. Люди с нами вообще работать не хотели. Допустим, звоню в Малые Корелы7, хочу договор заключить, туристов привезти и получаю ответ, что с «Голубино» они работать не будут, потому что те денег должны. Но мы-то юридически уже совсем другая организация. Нет, вы – «Голубино», и всё тут. Мол, пишите нам письмо, что вы к тому «Голубино» никакого отношения не имеете. А мы за своё положение оправдываться не будем, не хотите с нами работать – ну, что делать. Согласились, по предоплате. И так очень многие. Базы продуктовые пришлось новые искать.
Аня: Возможно, мы неправильно поступили, что своё ООО назвали тоже «Голубино». Приходилось всюду объясняться, что мы – не те должники. Это было тяжело. Лене пришлось потрудиться, чтобы восстановить репутацию отеля.
— Думая о развитии, на кого-то равнялись или по наитию шло?
Аня: Мы ещё не подошли к развитию, ближайший год точно будем на стадии стартапа, настройки процессов, отчётности, всего остального. Мы начали всё в режиме цейтнота, не обдумывали, не считали. Всё, ладно, завтра начинаем!
— Как понимаете, сколько продуктов закупать надо?
Лена: Во-первых, у нас остался предыдущий персонал, они многому нас научили, рассказали. Во-вторых, опытным путём. Ещё, конечно, много над чем есть, где поработать. Кухню хотим полностью изменить, но сейчас физически не доходят руки8. Пока расширяемся, далее всё грамотно распределим, после этого уже к меню перейдём.
— Продукты откуда везёте? Кто поставщики, как их нашли, как везёте?
Лена: В основном всё из Архангельска закупаем. Пытаемся с местными по максимуму, но, тоже, видишь: на продукты сертификаты нужны. Говядину у местных можем брать, только если хозяйство оформлено по всем правилам и есть ветеринарная справка.
Пинега почти в 200 км от Архангельска. Первая проблема – чтобы повара чётко формулировали заявки. Бывает, что сегодня люди приехали, а то, что они заказывали, у нас нет. Приходится через какие-то попутки, через курьеров из Архангельска втридорога заказывать, лишь бы довезти.
Возим сами. Стараемся в один день организовать, но день-два уходит, чтобы все базы объехать, машину загрузить, потом выгрузить. А надо ещё под погоду подстроиться.
— А в распуту как быть?
Лена: Заранее всё привозим.
— Просчитываете количество?
Лена: Пытаемся. Но когда распута – и туристов нет. Только персонал да строители. Понятно, что им уже не по меню, а что есть.
7 Малые Корелы – музей деревянного зодчества под открытым небом рядом с Архангельском. Здесь собраны уникальные постройки со всей Архангельской области. Территория музейного комплекса поделена на сектора: Пинежский, Мезенский и др. Малые Корелы – лучшие вариант для экспресс-знакомства с русской деревней, если вы оказались в Архангельске и ваше время сильно ограничено.
8 За три года кухня и ресторан Лесного отеля сильно изменились. Кухня была полностью модернизирована. А для разработки нового меню пригласили шеф-повара из Москвы – Максима Калашникова, который придумал блюда с использованием местных продуктов и сохранением северного колорита. А ещё героически обучил поваров их приготовлению и выкладке. С тех пор Макс уже не единожды возвращался в «Голубино», и точно стал членом команды, пусть и не постоянно присутствующим в Пинеге. За два дня до Праздника Оленя 2019 Макс позвонил из Владивостока и со словами: «Вам же нужна помощь? Я вылетаю» одним махом преодолел всю страну, прилетел из Владивостока в Архангельск, доехал до «Голубино», потом две ночи подряд разрабатывал меню на Праздник, заготавливал люля-кебабы из оленины, а потом 5 часов непрерывно жарил их для гостей.
Максим Калашников. Фото: Мария Вилюкова
Поморская треска
НАДО ПЛАНИРОВАТЬ АБСОЛЮТНО ВСЁ
Лена: Мы хотим, чтобы деньги здесь оставались, у местных больше закупать. Но до смешного доходит. Строим ресторан, а все пиломатериалы везём из Ка́ргополя, хотя Пинега, в основном, за счёт леса выживает. Потому что цена из Ка́ргополя вместе с доставкой (700 км) на 1700 руб. дешевле, чем из Пинеги. А ещё договориться! Вот у меня какая позиция: пришёл, договорился, сделал. Тут не так: нет, ты приедь, поговорим. Приезжаешь, час о жизни говоришь: о жене, о детях, о рыбалке, об охоте. А лес-то? – Лес? Давай, завтра приезжай. И так 2 недели тянуться может.
— Вот, а со стороны кажется, что просто пошёл на Каширский двор и всё купил.
Аня: В принципе, так и происходит. Например, нам нужно было купить новую лейку для душа, поехали в ближайшую деревню – леек нет. Совсем, потому что здесь и душей-то почти нет, тем более нет кранов для ванн (в регионе моются в банях. – М.В.). Всё это можно купить в Архангельске, но туда надо ехать. Лена с Ваней живут здесь, мы с Олегом – в Москве. В Архангельске некому всем этим заниматься. Поэтому нам проще всё покупать в Москве, а потом сюда отправлять, чем дистанционно выбирать в Архангельске. Да и, к тому же, в Архангельске в наличии практически ничего нет.
— За доставку сильно приходится переплачивать?
Аня: Доставка очень дорогая. Когда у нас рядом с домом закрывался ресторан, нам удалось выкупить мебель для «Голубино» по адекватной цене. Доставка сюда стоила на 15 тысяч дороже, чем покупка всей мебели. Т.е. мы всё равно заплатили вдвое больше, чем если бы это было использовано в Москве. И всё остальное точно так же. Кроме того, многие перевозчики отказываются везти до «Голубино», только до Архангельска. Потому что есть боязнь, что дороги очень плохие. Здесь же лесовозы гружёные ходят, а машины, которые к трассам привыкли, не очень хотят по таким дорогам ездить.
Гостиная Лесного отеля. Фото: Вера Вакулова
— Вот такие истории – мои любимые. То, с чем в реальности приходится сталкиваться.
Аня: Ещё мы всё по правилам хотели сделать. Не хотелось что-то построить, а тебя потом закроют. Но правил-то нигде чётко не зафиксировано. Например, пожарная безопасность. Выглядит приблизительно так: ты не можешь пригласить пожарных, чтобы они к тебе приехали и точно сказали, где и что надо сделать. Ты можешь сделать, а потом они к тебе приедут и скажут: «А-а, нет, вот это надо было делать так!»
— Т.е., если у тебя нет никого знакомого, кто может проконсультировать, то ты всё делаешь на свой страх и риск?
Аня: Да. Вот если бы можно было составить весь план стройки, описать, какие материалы будут использованы, где стены, где проводка и т.д. Далее к тебе бы пришёл пожарник, согласовал. Но нет, сначала всё строишь, а потом переделываешь.
Найди в Пинеге человека, которые знает все современные материалы, требования эксплуатации помещений для инвалидов! Во многом приходится разбираться самим, много читать.
К этому ко всему примешивается необходимость сразу соблюдать все требования законодательства по другим вопросам: например, появилась электронная отчётность, а у нас здесь не было интернета. Ростелеком обещает провести интернет во все посёлки к 2020 году9. Мы всё проводили сами. Сначала нас вышибало постоянно, сейчас нормально. Тут почти любой специалист, которого ты находишь в Москве, – это плюс дорога, плюс стоимость проживания, плюс они на своей машине, скорее всего не поедут, общественный транспорт едет в определённое время, они у тебя, скорее всего, заночуют.
Было бы здорово, если разрешение на стройку мы получили раньше, чем случилось. Проект у нас на руках был ещё зимой, потом отдали на утверждение архитектору в Карпогоры, он в отпуск ушёл на 3 недели. Согласовали только ближе к апрелю, а в апреле нам надо было начинать строиться (второй этаж ресторана. – М.В.). Ничего не закуплено, т.к. боялись, вдруг не согласуют. Оставалось мало времени, потому что в конце апреля переливает дороги и невозможно ничего завозить – запрет на движение крупногабаритного транспорта. Ты сама с этим столкнулась, добираясь сюда по технологической трассе. Мы в срочном порядке стали искать лес. Был жуткий стресс, со строителями-то мы уже договорились, они приезжают, а леса нет. Всем этим Лена с Ваней занимались, мы с Олегом были в Москве.
Одновременно туристы едут: тут нет такого, что каждые 20 минут в «Голубино» отправляется маршрутка. Нужно планировать абсолютно всё. Вплоть до того, что ещё в прошлом году я знала, что будет ремонт коттеджей, заранее купила держатели для туалетной бумаги и занавески для душевых, которые нельзя купить в Пинеге.
— Строители откуда?
Аня: Из Архангельска.
— У вас тут все что-то руками делать умеют? Меня так удивляет, когда люди могу сами что-то починить, выпилить. Прям экзотика.
Лена: Папа у нас никогда в жизни не выпиливал, это ему с «Голубино», бедному, приходится. Мама у нас мастер-классы проводит, сестра старшая травы собирает, так что все при деле10.
9 Усилиями пинежских активистов оптоволокну в Пинеге, вроде как, быть!
10 Сама лично участвовала в заготовке иван-чая на этапе его ферментации.
БОЙТЕСЬ СВОИХ МЕЧТАНИЙ!
— Вы всё время в «Голубино». Без выходных, без отпусков.
Лена: В том году пытались отдохнуть. Я в Абхазию ездила, так, чтобы быть на связи. С мужем уже не получается отдохнуть, кто-то один должен тут быть. В этот период у нас как раз налоговая проверка приехала, поэтому – детей на пляж с сестрой, сама вопросы решать.
К слову об отношении к проблемам. Первый-то год постоянно на телефоне приходилось быть, позвонить могут и днём, и ночью. Например, звонит администратор, сообщает о том, что губки закончились, посуду мыть нечем. Мы с Ваней мчим губки искать. Элементарно какую-то мелочь. А сейчас уже не так. В новый год к нам должен был новый водитель выйти, мы его простажировали, смена в 8 утра назначена. В 7 утра звонок: «Я машину разбил». А мы никакие с Ваней, до ночи работали. «Люди пострадали? – Нет. – Сам цел? – Цел. – Ну и чего нам звонишь, вызывай ГАИ, разбирайся».
— Не устаёте в таком графике жить?
Лена: Муж мне, знаешь, что говорит? С тобой даже не развестись теперь, куда с этим «Голубино»? Раньше работали нормально, и свободное время было, и деньги. Теперь ни того, ни другого.
— С детьми-то как успеваете всё это?
Лена: Ничего не успеваем. Бабушки дедушки у нас подспорье. Дети как сорняки рядом растут.
— Не хотелось бросить это всё? В город вернуться, на нормальную работу устроиться, как все быть?
Лена: Глупо было бы начинать, чтобы всё бросить. Вертимся, работаем, пока работается, что делать.
— По-моему, чтобы всем этим заниматься, надо прям гореть изнутри. Сложно единогласно гореть, это же всё свободное время уходит на работу – дело твоей жизни.
Аня: Мы все это прекрасно понимаем. Если даже один перегорит, то, наверное, всем остальным сразу станет сложно. Но мы же об этом мечтали. В том числе друг от друга подпитываемся. Если у кого-то опускаются руки, то смотришь на других и заряжаешься. Бойтесь своих мечтаний! Северный край ведь такой красивый, хочется людям показать, чтобы они сюда приезжали. Я сама – москвичка, приехала сюда и влюбилась: в местную природу, в местный быт, в местную жизнь – она другая, она не такая, как в Москве11.
— Много где жизнь не такая, как в Москве.
Аня: Да, ещё мне было обидно, что люди, которые здесь живут, они этого не понимают. Всей ценности.
— Для них же это обыденность.
Аня: Верно, но мне интересно, а никто ничего не объяснял. Сложно донести, что у нас в Подмосковье такого нет. Питаешься всем своим. Покупать картошку – это неприлично, это моветон. У соседа попросить, в конце концов, но не покупать. У всех свои погреба. После всего этого мне было сложно было возвращаться в офис. Здесь я понимала, что от меня что-то зависит, я принимаю решения, я вижу результат. Безумно приятно слушать позитивные отзывы туристов. Вот как мы с тобой вчера читали: «Неожиданно хорошо».
— Мне кажется, от многих москвичей тут такой отзыв можно получить. От тех, кто доберётся и посмотрит. Даже те, кто путешествует по России, представляют иные интерьеры, еду. У Архангельской же области выгодное положение: сюда можно на машине доехать, не надо платить бешеные деньги за авиаперелёт. Ехать 14-16 часов, по-моему, совсем не долго, заодно по пути много интересного посмотреть.
Аня: Ну вот не верят. Должно быть продвижение России на нашем туристическом рынке, повсюду должно быть. Ну и, конечно, людям хочется на море. Особенно после наших зим. А с другой стороны… Тут тоже песчаные пляжи, на них никого нет, и комаров нет – их сдувает. И песок чистеееейший. Нет оголтелых толп.
Песчаные пляжи Пинежья. Фото: Анна Клепиковская
И дети на пляже. Фото: Анна Клепиковская
— Вернёмся к мечте. Я вот всё слушаю. Понятно, что вы не хотели впрячься в эти все вопросы. Что тогда? Просто сидеть на берегу и любоваться, что это всё ваше? Ну? В чём мечта? То, что вы описываете – человек адекватный в такое добровольно не ввяжется. А вас тут четверо таких.
Аня: Нет, нас больше! Вся семья помогает, все вовлечены. Тебе понравилось, ты снова к нам приехала. Нам хочется, чтобы эти места существовали.
Мечта в том и была, что нам безумно нравится это место. Проводить здесь время. Если тут ещё получится работать! Ты понимаешь, что ты приносишь что-то хорошее. Мы с мужем очень много ездили: Америка, Африка, Европа. Вот, Европа: там всё чистенько, гладенько и всё.
— Да, не то что у нас тут: пыльненько, трясёт.
Аня: Потом приезжали сюда и отдыхали в разы лучше, чем где бы то ни было. Нам надо было сюда приехать, за какой-то такой подзарядкой. Поэтому вдвойне обидно, что все нам потом рассказывают: Италия – там всё так прекрасно. А мы им: а вы были вот здесь?
Мы привыкли, что по России никуда не доедешь, хотя это уже поменялось. И трасса Москва -Холмогоры – она лучше, чем трасса Москва — Санкт-Петербург. Я люблю тут ездить, тут живописно, слушать какую-нибудь аудиокнигу, очень здорово. Во всём мире продают живописные маршруты, а у нас про них даже не говорят. Вот мы сейчас проехали с тобой 96 км, сами остановились в 2-3 местах, чтобы сфотографировать.
Дорога на Пинегу. Фото: Мария Вилюкова
Дорога на Пинегу. Фото: Мария Вилюкова
Дорога на Пинегу. Фото: Мария Вилюкова
Поворот перед Голубино. Фото: Анна Клепиковская
— Я уже почти 2 года путешествую только по России и даже не задумываюсь о Европах, столько для меня красивого и не изъезженного здесь.
Аня: Но, опять-таки, я люблю комфорт, а это проблема. И сервис далеко не везде.
— Давай будем честны, почти нигде. Хорошо, если ты приезжаешь в дом, который, как хорошая дача, скажем так, – тебе повезло. Хорошо, если он тёплый и вода есть.
Аня: И хорошо, если тебе не нахамят. Если тебе скажут: «Здравствуйте, проходите, пожалуйста, ой, давайте то-то», и это будет не хозяйка этого дома, а персонал. Потому что это, конечно, у нас бедаааа. Но становится лучше.
Я считаю, что всё начинается с себя. Если ты готов ходить в холодный туалет всю зиму, – ты себя не любишь! Ну, правда. Если ты готов сидеть в некрасивом месте и есть некрасивую еду из некрасивой посуды, – не любишь! Было же доказано, что, если озаботиться тем, чтобы было чисто, то там, где чисто – психологически сложнее пачкать. Это инстинкт. Мусор там, где уже кто-то намусорил.
— Как думается, почему столько людей загораются к вам приехать, готовых работать бесплатно, «за еду»?
Аня: Это вопрос к тебе. Чего ты за еду к нам поехала? Думаю, в том числе потому, что мы своим личным примером показываем: если надо и полы мыть будем. Сотрудники видят, что Лена тут пашет, мы именно работаем, а не приезжаем дурака повалять. Давай ты теперь рассказывай.
— По-моему, это или отзывается, или нет. Моя история: мне тоже нравится Север, здесь я вижу возможность работать с живым материалом, изучать то, что мне интересно, сразу применять этот материал, в том месте, где это может понадобится. И когда видишь результат и окружён людьми, которые горят, ты сам вливаешься и уже не можешь остановиться. У меня давно не было такого чувства, когда ты практически не спишь, что-то на ходу перехватываешь, несёшься куда-то, мёрзнешь, голову помыть некогда, лицо-руки все обветрены, тебе холодно, ты, не знаю, куда-то лезешь, – и тебе абсолютно на это всё равно. Ну да, ты это ощущаешь. Но такой драйв, что вот сейчас я это сделаю! Если что-то откладывать – так не получится. Потому что завтра накопится ещё больше того, что надо сделать, и это всё хочется сделать.
11 Про Аню и её историю написано здесь.
С момента подготовки этого интервью прошло 2 года. С тех пор я уволилась с руководящей должности в рекламной отрасли и присоединилась к команде Лесного отеля. На принятие этого решения ушло почти 3 года. Раньше я управляла огромными рекламными бюджетами крупнейших брендов различных индустрий, а теперь я езжу по своей огромной прародине, отвечаю за PR и маркетинг «Голубино», веду социальные сети, работаю со СМИ, участвую в разработке турпродукта и партнёрских договорённостях, представляю Пинежье на туристических выставках и отраслевых мероприятиях, работаю с молодёжью Архангельской области, пишу про Русский Север, про традиции и уклады, а главное – знакомлюсь с невероятными людьми (про которых тоже пишу). Иногда зажмуриваюсь и думаю: это всё мнеее? И до сих пор не могу ответить на вопрос: почему я так люблю Русский Север? И даже саму постановку вопроса хочется отменить. Любить «за что-то» — это весьма эгоистичное чувство, потому что все бонусы от такой любви к объекту вы же сами себе и забираете. А вот относится с любовью – совсем другое дело. Так вот, самое главное для меня: как и три года назад, я по-прежнему восхищаюсь командой «Голубино» и люблю АрхО.
Хотя, нет. Теперь ещё сильнее.
Другие статьи про Пинежье и Архангельскую область здесь.
